Секреты бесплатной медицины
Есть такой анекдот. Приходит пациент к доктору.
— Здравствуйте, бесплатный доктор!
— Здравствуйте, неизлечимый больной!
В своей жи
ни я полагал обойтись без хирургических вмешательств. Мне удавалось это почти до 70 лет. Правда, я бывал в клиниках на обследованиях перед арктическими рейсами и иногда “лёживал” по целой неделе. А некоторые обследования напоминали больше игру. Тебе шепчут “двадцать два”, ты отвечаешь “тридцать три” и все довольны, и все смеются. Но это совсем другое дело.
За пару лет до своего 70-летия я “загремел” в одну из питерских больниц. Имел я на руках страховой полис атомного флота Мурманского пароходства и об оплате не беспокоился. Палата была на двоих, с телевизором, холодильником, душем и сейфом. Когда мой сосед по палате отделался легким испугом и был отпущен на волю без хирургической операции, то я остался один с холодильником, набитым чужими продуктами.
На второй день после операции я отказался от обезболивающих (к удовольствию медсестры), гулял по коридору и ждал дня выписки. На всякий случай поинтересовался, во что мое пребывание обошлось родному пароходству. Мне сказали, что это не моя забота, и сумму не назвали.
При выходе на пенсию за пять месяцев до семидесятилетия с общим рабочим стажем в 52 года (из коих 42 я проработал на атомных ледоколах по специализации “радиоактивность”) я знал, что существует закон, по которому работников атомной промышленности на пенсии без внимания не оставляют и обеспечивают страховыми полисами — не обычными, а специальными. Я обратился в пароходство с этой просьбой. Мне ответили, что хотя я и выработал шесть сроков, достаточных для начисления пенсии, но ни повышенной пенсии, к примеру, как у чиновников, ни особого полиса мне не будет, и что теперь я должен заботиться о себе, любимом, сам, без посторонней помощи. Разрешалось, правда, уповать на потустороннюю помощь, неограниченную и бесплатную. Поэтому полис у меня был обычный.
Забота обо мне этим не ограничилась. Мою пенсию начали перечислять на Мурманский почтамт, предлагая мне ежемесячно приезжать из Питера, ночевать в гостинице, или на вокзале (поезд приходит после 21 часа) и, получив пенсию и немного доплатив за железнодорожный билет свыше полученной пенсии, довольным и счастливым возвращаться домой. В итоге я не получал пенсию 10 месяцев и жил в долг, чем окончательно убедил всех, что в Арктике моряки деньги лопатой гребут.
Напомню, что при прибытии на ледокол представителей МАГАТЭ, нас предупредили, чтобы мы не говорили о своей зарплате, так как никто в мире за 400-600 евро в месяц не будет обеспечивать радиационную и ядерную безопасность в условиях Арктики. Потом я доказывал, что на планете Земля нет более северного района, чем Арктика, включая Северный полюс, где мне тоже сподобилось бывать. Затем были трудности с нищенскими льготами при оплате квартиры системе Жадных Коммунальных Хапуг (ЖКХ). Скидку на оплату электричества получить не удалось до сих пор. Не помогла и отправка в адрес родного правительства наград за доблестный труд. Все тщетно.
Я все это рассказываю не просто для доказательства очевидных методов заботы чиновников, а для того чтобы подойти к главной теме.
Перед выходом на пенсию у меня обнаружили катаракту, как в левом, так и в правом глазу. Пока шла тяжба с пенсионным министерством и с разного рода вершителями судеб в лице чиновников, я не имел возможности съездить в Петербург к офтальмологу. В нашем городе тогда не было офтальмолога, а было только несколько сот чиновников.
Когда я окреп материально, я посетил офтальмолога в Питере, который сообщил мне, что у меня развивается не катаракта, а неизлечимая глаукома. Чтобы ее приостановить, нужна операция. Для этого необходимо иметь направление от моего местного офтальмолога. В то время он уже работал в нашем городке, и к нему можно было попасть, записавшись в очередь, не ранее, чем через месяц. А глаукома не знакома с такими порядками, когда забота о человеке, как и многие десятки лет назад, стоит на первом месте.
Когда я попал к офтальмологу и попросил дать мне направление на операцию, она ответила, что нет ничего проще. Только надо пройти с десяток врачей, сдать кучу анализов, и что я с этим управлюсь за месяц-другой, так как к специалистам тоже очередь… Скоро сказка сказывается, а глаукома растет и ширится и поедает глазное дно, что не подлежит замене или восстановлению. Поврежденный катарактой хрусталик заменить можно. Я узнавал. Если у вас только два глаза, то хрусталики обойдутся вам в 40 000 руб., плюс инструментарий, лекарства, итого готовьте 50 тыс. и будьте здоровы! Если у вас таких денег нет, то можно пойти просить милостыню у чиновников. Но в этом случае есть вариант ее не дождаться, обивая пороги многочисленных вершителей судеб.
Должен сознаться, что имею одну вредную привычку в придачу ко многим отрицательным качествам. Это привычка — каждый день есть и, причем, не по одному разу. В молодости я пытался избавиться от нее, когда совсем не было денег, а был только запрет на профессию. Попытки избавиться от привычки есть ни к чему хорошему не привели — падал в голодные обмороки. Зато, имея собственный опыт, написал в своей книге “Страницы воспоминаний” отдельную главу “Как правильно падать в голодный обморок”. Полагаю, что мой опыт может многим пригодиться.
Долго ли, коротко ли, но я стал обладателем заключений многих медицинских специалистов. Была и здесь одна особенность. Некоторые справки имели срок действия месяц, а некоторые – только две недели или даже одну. Немного перефразировав Маяковского, могу сказать: “Что мне до Фауста, феерией ракет, скользящего с Мефистофелем в небесном паркете. Я знаю, попадание на ОФТ кошмарней, чем все трагедии у Гете!” (ОФТ – отделение офтальмологии в клинике).
Добираться мне до Питерской клиники “всего” четыре часа. А прибывать на поселение в палату нужно к 9 утра. Мне помогала мой лечащий врач, женщина добрая и понятливая. У окна регистрации нас страждущих было много. Было жарко и душно – конец лета. Одна бабушка упала в обморок. Сообщили медработнику. Реакция была незамедлительной: “Сейчас они все начнут падать в обморок!”
Висело объявление: “Операции бесплатны, все остальное оплачивает пациент”. Ближе к часу дня попал в палату на пятерых. Был даже балкон с надписью “Выход на балкон запрещен, может обвалиться”. Зарегистрировался у медсестры отделения. Она сообщила, чтобы я не пытался получить обед в 14 часов. Мне положен только ужин из двух ложек каши и 100 мл кефира. Но я человек опытный и знаю, что если уезжаешь на три часа – бери запасы на три дня. Я также знал, что с собой надо иметь кружку и ложку. И они у меня были. Но действительность оказалась намного суровее. Следовало еще иметь тарелку, салфетки, туалетную бумагу и… полотенце. Тем, кто не мог этого понять, объясняли, что это бесплатная медицина, одно из основных завоеваний руководящей, направляющей и единственной истинно народной партии России, а точнее – “Единой России”.
На ужин я пошел в числе последних. Как говорил один знакомый офицер: “Попадешь в армию – не суетись у амбразуры”, имея в виду окно выдачи пищи. Слава богу, я ни дня не служил в армии и не был ни в одной организации, куда, вступая добровольно, не можешь выйти добровольно. Без последствий. Так я и не был ни в каких партиях, ни молодежных, ни для оболваненных взрослых. Дойдя до амбразуры, я сказал, что у меня нет тарелки. Раздатчица сурово посмотрела на меня, но тарелку дала. Впрочем, как я убедился в дальнейшем, тарелка была лишней — достаточно было бы и блюдца, чтобы вся пища уместилась.
В детстве я не ходил в детский сад, но знающие люди говорили, что порции в детском саду бывают больше. Но раздатчицу и повара понять можно, зарплата на уровне шести-семи тысяч, а если дома семья, дети? К амбразуре подошла старушка и попросила со слезами на глазах дать ей еще ложку каши. Ответ был справедлив и суров: “Вам дали все, что положено, добавки не будет”.
Когда, много лет назад, я посетил следственный изолятор КГБ, у меня в камере была и ложка, и кружка, и миска. Столько лет прошло и ничего не изменилось, если не сказать, что ухудшилось. Вот что значит одной партии оставаться у власти многие десятки лет, иногда просто меняя свое название.
Перед днем назначенной операции выдают пару талончиков, в которых указано, какие хирургические инструменты, приспособления следует приобрести, какие лекарства, а также рубашку, бахилы, чепчик и еще что-то, чего я уже не помню. Всего за две операции (которые действительно бесплатные) я заплатил около 11 000 руб. Почему-то вспомнился мебельный гарнитур, купленный Минздравсоцразвитием в свое здание на Ильинке в Москве за 5 миллионов рублей…
Заведующий отделением, мужчина средних лет с сединой в волосах, приходил на работу раньше 8 утра, а уходил домой послу 21 часа. К нему можно было идти с любым вопросом. Он же три дня в неделю делал операции.
Операция на моем левом глазу прошла успешно. Через две недели мне сделали операцию и на правом глазу. Посоветовали обратиться к специалисту в Петербургском медицинском университете, узнать о перспективах на будущее. Специалист сказал, что улучшения зрения не будет, надеяться не стоит, главное – сохранить, что есть.
Совсем недавно услышал по ТВ (я теперь более телеслушатель, чем телезритель), о том, что в одном Питерском институте, получено лекарство, восстанавливающее (частично?) сетчатку глаза. Я быстро дозвонился и был приглашен на консультацию и обследование. Глаукома основательно расправилось с сетчаткой в обоих моих глазах. Мне был предложен курс уколов (по четыре укола в день — в виски и чуть пониже). Весь курс стоит 15 000 руб. Я согласился.
Лечащий врач, добрая женщина, талантливо составила калькуляцию, снизив оплату более чем на три тысячи. Следует сказать, что проезд из моего городка в Питер на расстояние в 130 км стоит “всего” 189 рублей, плюс 25 руб метро. Далее, до клиники я иду 20 минут пешком, что и выгодно и полезно. Обратный путь мне обходится ничуть не меньше — 205 руб. Идти обратно пешком я не решаюсь — могу не успеть на уколы следующего дня. Курс лечения 10 дней. Только проезд обойдется в 4100 руб. Это одна из форм заботы о пенсионерах и других малообеспеченных семьях. Но зато — какое уважение к детям! Уже с семи лет они удостаиваются права обязательной покупки полного билета по цене взрослого!
Я купил компьютерную клавиатуру с более отчетливым начертанием кириллицы и латиницы, но если со временем мои публикации прекратятся, то не обессудьте. Да здравствует руководящая, управляющая, единственная!
Намедни услышал по тому же ТВ, что в России 10% больниц не имеют канализации, а 39% — горячей воды. Теперь понятно, почему основные расходы бюджета направлены на вооружение — надо охранять олигархов и чиновников, но вообще-то все олигархи давно “смылись” за границу.
А остальной многомиллионной массе народа остается только терпеть. Может быть, организовать новую партию “Наш дом терпимости — Россия”?